Итальянская баллада. Часть третья 10/10

23

Тоскана, сонная на вид;

Холмы, синеющие дали…

Стоит на площади Давид

В какой-то сумрачной печали.

Ему бы радоваться здесь...

А он, повергший великана,

Молчит весь день и вечер весь,

И всю-то ночь, и утром рано…

Не мил ему петуший крик

Селений дальних за холмами.

Челлини сумрачный двойник

Возник перед его очами.

Медуза в бронзовой руке

Прикрыла на минуту веки,

Чтобы в грядущем далеке

Не ожил юноша вовеки.

Чтобы, лучащее тепло,

Из мышц и мрамора творенье

В моих стихах не ожило

Хоть на короткое мгновенье.

24

Где тополя листву смежили

Под дымкой неба золотой,

Где, восторгаясь, мы прожили

Весь век художнический свой.

Где в сини, цвета терракота,

Кирпичный купол вознесён,

Где материнскою заботой

Глаза подёрнуты мадонн.

Куда стремилась тень поэта,

Надежды сладостной полна.

Где старика-анахорета

Жива душа погребена:

Где в гулкой церкви Санта-Кроче

Темнеет мрамор-саркофаг...

Там всё увидел я воочью

Глазами уличных зевак:

И тех – что в Медичи капелле

Весь век парят на потолке.

И Амадея, в самом деле,

С тетрадью нотною в руке.

25

           Савонарола

Ночной Флоренцией, угрюмо,

В дрожащем мраке при кострах,

Полунемой-полубезумный,

Идёт сторонкою монах.

Ни ночь, ни утро; спозаранку

Кричит петух, ещё во сне…

Как в капюшоне итальянка,

Не озираясь, при луне,

Спешит с любовного свиданья, –

Так с праведных кострищ чернец

Идёт, минуя стены, зданья,

И в храм заходит наконец.

Как тёмен купол Брунеллески,

Где разместит через года

Вазари красочные фрески

С картиной Страшного Суда!..

«Господь, склони к молитве ухо!

Избавь от скверны и греха!..»

Святые смотрят свысока,

А он, похожий на старуху,

Целует носом хладный пол…

Встаёт... Как шаг его тяжёл!

Одетый в грубую сутану;

Глаза блестят; и в темноте

Христос, обмякший на кресте,

Не смотрит под ноги тирану.

26

        Казнь трёх монахов

Темно на площади старинной;

Холмы синеются вдали…

На перекладине единой

Три в узел стянутых петли.

Палач по доскам эшафота

Проходится туда-сюда.

Толпа сердитая народа

Картиной казни занята.

Кустарь в охапке хворост тащит,

Насыпал пороху другой...

Палач прилаживает ящик,

На прочность пробует ногой...

Летите после удушенья,

Живые души, в небеса,

Покуда хвороста круженье

Вам опаляет волоса!

Бродите томно облаками

В сутанах грубых горних стран,

Вон там, за синими холмами,

Где небо словно океан.

27

      Блок в Сполето

Холмами Умбрия одета;

На небе облачко, как свет…

Какую песню о Сполето

Слагает севера поэт!

Где греет каменное тело

Под небом Rocca на холме,

Он о Марии загорелой

Поёт и бредит в тишине.

Жара… Расстёгнута рубашка.

И он растроганно притом

Глядит, как весело монашка

Трусит на муле босиком.

28

    Durante deli Alighieri

В сине-багровой жакаранды

Зелено-солнечных краях

Писал стихи свои Дуранте

На милой родины камнях.

В литую медь звонили церкви,

Рябя горячим кирпичом.

Как сладко рукописи меркли

Под парусиновым плащом!

Потом – чужбина, где могила

Мирской volgare* пресекла.

И Беатриче приходила

И утешала, как могла.

* простонародная речь, язык

29

          Бенвенуто

Луна, Флоренции обуза,

Лежит на башне тяжело,

Покуда чистит аркебузу

Создатель нимфы Фонтенбло.

Какая низость в самом деле

Забавы ради и на спор

В голубку утреннюю целить,

Посеребрившую простор.

Потом волшебно, как живые,

Лепить фигурки восковые

И фавнов в злате отливать,

Двуличье украшая Рима,

Иль скупость хладного Козимо

С мужицкой дерзостью встречать.

Потом, разгорячась в пирушке,

В обидчика, не видя зла,

Во время резвой заварушки

Вонзить стилет из-за угла…

Лететь из города стрелою,

Прощенье папы получить.

Лукавца юного порою

За кротость щедро одарить...

Тяжки темница и гинея,

И зуд дворцовый по часам.

Но много, много тяжелее

Из всех невзгод себе ты сам.

Не потому ль над пьяццой сонной,

За кудри, бронзовый Персей

Снимает голову с Горгоны,

Чертами схожую с своей?

30

       Публий Овидий Назон

Из поздних варварских времён,

Раздвинув грубые полотна,

Опасной ссылкой удручён,

Назон вздыхает благородно.

И все он письма написал,

И все он песни убаюкал;

Любви он лёгкую познал

И жизни горькую науку.

Где пленных варваров вели

И гордый Рим трубил победу, –

Иные стены вознесли –

Иные праздники и беды.

...Рожок гарольдовый трубил

И лютня лепетала песню…

И души Вирус неизвестный

Косой наточенной косил.

31

Порой утешен или взвинчен

Я мглой Италии опять…

Пора о ветреном да Винчи

Стихи небрежные писать.

Скажу, однако, я заране:

Вечерю Тайную в Милане

Он не закончил: лик Христа

Ему давался не спроста, –

Писал Вазари, словно охал,

Воспоминания свои,

И как-то вечером растрогал

Блажные гусельки мои.

Звучат они, в приличной лени,

О том о сем – и между сим –

Как Возрожденья острый гений

Творил, едва ли уследим.

Он кистью опытною краски

С водой и воздухом мешал.

И поразительные глазки

На полотне отображал.

Он усадил свою Джоконду

В пейзажа хрупкую ротонду

И губ ей кончики поднял.

Но не закончил юной монны

Он восхитительный портрет:

Какие там ещё законы? –

Для гения законов нет!

С холстов снимаются покровы –

Сияют лики новизной…

Пусть подберёт Вазари новый

Слова, оброненные мной!

32

        Гоголь в Риме

С самим собою не лукавя

И ощущая Рим как дом,

Мешает Гоголь православье

С холёным папским ремеслом.

В салоне у Волконской сидя,

Глядит в окно который год:

Мицкевич из собора выйдет,

Жуковский мимо проплывёт…

И итальянка на подножку

Коляски, вдруг, поставит ножку:

Прощально хлопком зашурша:

И плавный скрип исчезнет где-то

Среди времён… и у поэта

Слезой наполнится душа.

             Заключение

Прощайте, чопорные фрязи!

Полу-ваятели Руси…

Повсюду каменные вязи,

И барельеф везде висит.

Послам Флоренции не рада,

Там, где кирпичная ограда,

Кутафья башенка Кремля...

В гостях соскучился и я,

По Адриатике гуляя,

Чужие земли прославляя…

Чем хуже родина моя?

Вот, возвращаюсь полегоньку

И отвыкаю потихоньку

От саркофагов, базилик,

Давидов, оперных глаголов,

Гондол, тиар, стоящих колом,

Безграмотных Челлини книг;

От хищно роющих вандалов,

От заносящихся клинков

И от багряных кардиналов,

И от Дурантовых стихов.

Пора! На родине хочу я

Найти приют счастливый свой,

Где душу старина врачует,

Как колокол вечеровой.

2019 – 2020 – 2021 гг.