Проводы 10/10

- Я их режу длинными очередями, а они все равно лезут, режу, а они лезут…

Я еще удивился, что так под пули лезут, видать, нужно очень было им эту высотку взять.

Обычно огневую точку они сразу накрывали минами, а тут то ли мины кончились, то ли еще чего, - дед покачал головой.

- Алеху, моего напарника убило сразу, мне сам комвзвода ленту подавал. А потом и его убило, - руки тряслись, и дед никак не мог взять стакан.

Колька открыл рот, чтобы спросить, а как же сам дед уцелел, но тут в соседней комнате хорошо подвыпившая тетка Настасья завыла:

- На кого же ты нас оставляешь, младшенький ты мой.

Она крепко держала Серегу за рукав, словно могла удержать своего младшенького, чтобы не уехал он ранним утром со сборного пункта, помахав на прощание через пыльное стекло автобуса.

- Цыц ты, баба, небось не на войну провожаем, - дядя Валя тянул сына за другой рукав.

- Пошли, там соседи пришли, надо с ними посидеть хоть немного, - дядя Валя увел Серегу, тетка Настасья замолкла и исчезла на кухне за чистыми тарелками.

Колька пошел искать Юрку, одноклассника и другана Сереги. Его тоже должны были забрать на днях, уже и позвали всех на проводы. Юрка с Серегой пили уже несколько дней, никто их не удерживал… прощались с «гражданкой», знали, что ждет их совсем другая жизнь. Об этой жизни рассказывал Серегин брат, вечерами заходивший к ним в летнюю кухню на стакан-другой. Жил он на соседней улице, свое отслужил уже как шесть лет, недавно женился и мечтал уехать на угольные разрезы и выучиться на водителя МАЗа.
А пока гонял он на шахтовой полуторке, которая больше стояла в ремонте, чем ездила.

Полчаса назад Колька видел Юрку, как тот пошел из дома в летнюю кухню. По походке было видно, что Юрка решил завалиться в предбаннике и немного подремать, от выпитого к тому времени его уже хорошо покачивало.

- Юрку не найдешь, а если найдешь, то он не откроет, - Серегина сестра Тонька смеялась и явно что-то знала. Но Колька шутку не понял и направился к летней кухне.

- Холодно, - кричала Тонька.

Колька свернул к гаражу.

- Еще холодней, - кричала Тонька, Колька погрозил ей кулаком.

- Да в уборной он, - сдалась Тонька.

Юрка перед предбанником решил освежиться пивком, которое стояло на столе в летней кухне в трехлитровой банке. Юрка приложился к банке и сделал три хороших глотка, пока до него дошло, что это было растительное масло. Тонька успела отскочить с тротуара и Юрка пролетел мимо в направлении уборной.

- Уже полчаса как не выходит, приходится народ к соседям направлять, - смеялась Тонька.

Потом Колька отвел бледного Юрку в предбанник.

- Сначала сверху вывернуло, да видно не все, потом снизу поперло, - у Юрки подгибались ноги, и Колька по дороге чуть не уронил друга в огуречные грядки. Он уложил Юрку на лавку, подставил поближе тазик, подумал, может и самому прилечь, но лавка теперь была занята.

В это время в доме запели, и Колька пошел в дом, петь он любил, в школьном хоре заводилой был. Но больше Колька любил слушать, как поют. А если тетка Настасья подвыпьет да начнет свои частушки-нескладушки петь, то тут начнется настоящее веселье. Похоже, к этому шло, хоть и повод был не особо веселый.

Утром все было, как и ожидалось. Забитая площадь перед военкоматом, пыльный автобус, капитан, хриплым голосом загонявший призывников в задние двери, последние сто граммов в дорогу, подвывания тетки Настасьи…

За полчаса в дребезжащем трамвае хмель выветрился, и дядя Валя позвал всех провожавших доедать и допивать оставшееся… чтобы Сереге служилось хорошо.

Серега служил как все, и, хотя слушал начальство и не перечил «дедам», познал и внеочередные наряды и гауптвахту. Серегино тело обросло мышцами, а грудь значками.

Когда через два года Серега вернулся, дома все было уже иначе. Проводили Серегу два года назад из одной жизни, а вернулся он совсем в другую.

Друга Кольку недавно забрали, и служить ему еще долго. По письмам матери знал Серега, что Тонька провожала Кольку уже как его невеста. Мать с отцом были рады, Колька вырос у них на глазах.

Соседский дед-пулеметчик не дожил до возвращения Сереги. Остались от него несколько медалей, которыми Серега иногда играл совсем маленьким, когда мать оставляла его ненадолго на деда и его старуху тетку Марью.

- На-ка, вот, дед сказал тебе отдать, ты ему как внук был… своих не дал Господь, - тетка Марья перекрестила Серегу и удивилась: «гляди-ка, да у тебя своих медалей сколько».

- Не, это значки, сейчас таких, как у деда, медалей больше не дают, - Серега приобнял тетку Марью, погладил по горбатой спине.

- Если чего по хозяйству помочь, ты скажи, - Серега уже узнал от матери, что тетке осталось немного, нашли у нее какую-то опухоль плохую, ждали дочь, которая должна была забрать тетку к себе.

Соседи через забор, сосланные украинцы, которые ни с кем особо не дружили, дождались разрешения и уехали на родину, дом стоял посреди зараставшего двора сиротой с закрытыми глазами-окнами. Тетя Филя и дядя Слава иногда получали посылки с диковинными яблоками, одно всегда доставалось Сереге. Тетя Филя часто подзывала Серегу к своей садовой калитке, угощала то огурчиком, то ягодкой с клубничной грядки. Своих детей у них не было.

Серега представлял, что живут теперь тетя Филя с дядей Славой среди своих яблок и радовался за них.

Юрка еще не вернулся, и служить ему еще целый год, потому что ходил Юрка по морям на своем корабле и фотографировался в красивой бескозырке.

Мать с отцом постарели, до пенсии было еще далеко, но обсуждалось это почти каждый день. Понятно, наработались за долгую жизнь.

Брат уехал на разрезы, выучился на водителя МАЗа и хорошо зарабатывал, в письме родителям звал Серегу в гости познакомиться с шустрым годовалым племянником.

В армии Серега как-то не задумывался, что будет дальше. Отдохнуть надо немного, проводить старую жизнь, а там наладится как-нибудь все. Можно к бате на подшипниковый завод, а то и в шахту, друганы-то, кто постарше, все уже там. Или, чем черт не шутит, попробовать вернуться в техникум… если бы не ленился, да не дурковал, то заканчивал бы уже готовым автомехаником.

Да еще братан со своими МАЗами…

Серега положил себе две недели на проводы старой жизни, а там надо определяться.

Впереди новая жизнь…