Жизнь Егора Богданова 10/10

Трилогия "Держи своё слово"

Часть 2

Глава 12

                                               Жизнь Егора Богданова

                       "Бог!

                       Ты не погладил меня по темечку,

                       не прикоснулся к моему плечу!"

                       "Дитя моё!

                       К чему это?!

                       Ты и без моих ласк сумел выжить!"

                                                                 (А. Бочаров)

           Егорка бежал с заброшенной фермы к берегу реки Томь. Недалеко от воды он внезапно споткнулся и упал на кучу хвороста и пожухлой травы, оставленную половодьем, продуваемую ветром, прогретую и высушенную лучами яркого весеннего солнца. Богданов перевернулся на бок, резко скинул с головы будёновку, затем распластался на спине, раскинул руки и широко расставил ноги, подставив открытое лицо теплу и свету наступившего дня.

           В его груди билось, клокотало сердце, у висков по вздутым венам застучала молоточками пульсирующая кровь. По бровям к глазам покатились капельки пота.

           Мужчина сжал веки; в миражном мерцании разнообразными кругами, в глубине глазных впадин, под густыми и длинными ресницами закрутился калейдоскоп. Он повернул голову влево. Редкие стебли пересохшей травы коснулись его щеки, покалывая кожу до кончика носа.

           Память всколыхнула воспоминания из прошлого, по телу пробежала лёгкая дрожь. Залихорадило, застыло, сжалось сердце от предательского уныния и нахлынувшей тревожной тоски.

           Ураганно-ошеломляющие мысли каскадом, поэтапно, словно листики, вырванные из чудовищного, отрывного календаря, разложились по голой, влажной земле, пропитанной солёным человеческим потом и пролитой кровь.

           И ни ветру, ни буре, ни смерчу - не в силах оторвать или перевернуть эти мокрые, прилипшие листы.

           Что видел и чувствовал он в этой жизни, истерзанный судьбой и покусанный временем?!

           Пацаном-сиротой бродяжничал, вдали от своей малой родины; в крупных городах на рынках и на узловых станциях центральной части России.

           Мигрировал беспризорником из региона в регион; не раз и не два задерживался выставленными заградительными отрядами милиции в наиболее напряжённых направлениях перемещения безнадзорных беспризорников.

           Часто помещался в железнодорожные детские приёмники под надёжный караул; оказывал сопротивление сотрудникам уголовного розыска; во время этапирования совершал одиночные и массовые побеги.

            Не подчинялся работникам приёмников, детских домов и приютов; бил стёкла и ломал решётки на окнах; скрывался под чужим именем, неоднократно оказывая злостное неповиновение и физическое сопротивление.

           В ответ - с Егором обходились также, по-скотски; персонал с ним не нянчился и обращался, как с заключённым: били, пинали, издевались.

           Подросток-беспризорник всё-таки был пойман и помещён в детский дом, где сдружился с ... местной клячей Аришкой, такой же забитой и обездоленной, как он сам.

           Он добился того, чтобы его, в свободное от занятий время, определили работать на водовозке с Аришкой.

           Егор со временем успокоился, стал более покладистым и терпимым по отношению к окружающим; животное оказало положительное влияние на юношу и косвенно поспособствовало проявлению трудолюбия, дисциплины и внимания к ровесникам по детдому.

               У парня обнаружились хорошие способности к учёбе; он свободно и цепко усваивал пройденный материал, особенно ботанику и зоологию, а в старших классах единой десятилетней трудовой школы, - анатомию и общую биологию.

               Егор закончил с отличием ветеринарный техникум по специальности - колхозный, ветеринарный фельдшер. Имел отсрочку от призыва в Красную Армию, но в феврале 1940 года, в возрасте двадцати пяти лет, добровольцем ушёл в кавалерийскую бригаду РККА, на советско-финскую войну.

               Егора Богданова зачислили ветеринарным врачом в ветеринарную часть полка кавалерийской дивизии.

               Большая численность конского состава в полку, тяжелые условия в период боевых действий, резко повысили значение военно-ветеринарной службы. Объем ее работы всё время возрастал и часто выходил за рамки функций, предусмотренных уставами и наставлениями.

               Егор хорошо наладил работу во вверенном подразделении и через два месяца получил новое назначение старшего ветеринарного врача полка.

               Сильные морозы и глубокие снега не давали эффективно действовать: ни технике, ни лошадям. Доходило до курьёзов; мобилизованные с Северного Кавказа всадники в черкесках и бурках, выглядели среди северных снегов и дремучих лесов несуразно.

               Призванных кавалеристов из южных регионов страны, в утопающем снегу, пытались поставить на лыжи, но они не могли показать должных навыков в лыжной подготовке и становились удобными мишенями для финских снайперов.

               Рельеф местности никак не позволял успешно использовать кавалерийские подразделения; не было возможности для маневра и лихой атаки конницы.

               Конский состав получал травмы, не связанные с боевыми действиями. Четвёртая часть животных имела заболевания органов пищеварения и истощение; каждая десятая лошадь страдала гнойными воспалениями слизистой оболочки верхних дыхательных путей; чесотка, стригущий лишай и отморожения фиксировались в каждом отчёте по заболеваниям конского состава.

               В тяжелейших условиях советско-финской войны, Егор Богданов эффективно проводил лечебно-профилактические мероприятия по снижению заболеваемости животных, их лечению и быстрому вводу в строй.

               Однако кавалерийские части с успехом применялись лишь против финских диверсантов.

               У противника наиболее удачно воевала первая кавалерийская бригада генерала Эстермана, в состав которой входили ездовые собаки и даже северные олени.

                Боевые потери финской кавалерии были ниже нежели у войск РККА; небольшие расстояния от тыла до условной линии фронта позволяли финам более эффективно снабжать свой конский состав.

               Наша кавалерия не сыграла существенной роли в завершённой советско-финской войне и не стала вспомогательной ударной силой для механизированных частей.

               В конце июня 1940 года Егор Богданов, в составе кавалерийской дивизии, вступил в Бессарабию, а затем в Северную Буковину. В действительности, данные территории присоединили под угрозой применения военной силы и воли местного населения никто не спрашивал.

               30 июня Красная Армия вышла к новой границе на реке Прут; ввод войск растянулся почти на неделю из-за частых поломок советских танков и автомашин. В этот период посильную роль в перемещении военной техники и личного состава сыграли кавалерийские соединения; 3 июля 1940 года новая граница Румынии и СССР с советской стороны была окончательно закрыта.

               1300 лошадей кавалерийского полка требовали тщательного присмотра и ухода со стороны красноармейцев и ветеринарной службы. Помимо основной работы, Егор занимался вопросами снабжения сухим фуражом и зернофуражными культурами, т.е. значительная нагрузка фуражира ложилась и на его плечи.

               В службе он был безотказным, расторопным; о его исполнительности и работоспособности ходили легенды.

               Однажды он под покровом тумана заблудился и перегнал табун лошадей с Румынской стороны в наш тыл. Животные, как завороженные, шли за кобылой старшего ветеринарного врача полка в сопровождении четырёх конников из ветеринарного лазарета.

               Осенью 1940 года кавалерийская бригада Егора Богданова передислоцировалась под Одессу, где в обозно-вещевом снабжении служил ... Марк Абрамович Фридман.

               В Управлении начальника снабжения, куда пристроился Марк, работа протекала затруднительно из-за громоздких форм учёта и по причине отсутствия необходимых бланков.

               Учётная документация готовилась наспех и небрежно, а иногда и вовсе не велась, что было на руку недобросовестному снабженцу, который занимался обозно-вещевым и продовольственным снабжением, квартирным довольствием и торговлей на местах, в расположении части.

               Упряжь, сёдла, вьюки, вещевое имущество, предметы хозяйственного обихода, ремонтные материалы и многое другое, - всё это проходило через афериста и мошенника Марка Абрамовича. Егор подозревал в нечистоплотности снабженца и часто перепроверял полученное обозно-вещевое довольствие.

               Фридман проявлял недовольство, но принципиальность Богданова позволяла снабжать полк всем необходимым в срок и надлежащего качества.

                 Однако ходили слухи, что, не без участия жуликоватого Марка Абрамовича, пополнялся Одесский привоз новыми флягами, валенками, яловыми сапогами, тёплыми рубашками и кальсонами.

                Весной 1941 года начали сгущаться тучи над головой новоявленного воришки, но в первые дни войны стало не до него, - страна запылала пожарищем от вторжения внешнего врага. Каким-то образом Фридман затесался в Одесское подполье и ушёл в катакомбы.

                Кавалерийский полк Егора Богданова рассеялся и оказался в окружении; небольшая группа с боями прорвалась на окраину Одессы, где укрылась в огромных подземных лабиринтах, расположенных под городом.

                В систему катакомб входили: бывшие каменоломни, в которых добывали ракушечник; полости естественного происхождения - пещеры; геологоразведочные и строительные шурфы; подвалы, бункеры, дренажные тоннели; ливневые коллекторы и иные подземные полости.

                Старший ветеринарный врач Богданов лечил не лошадей, а израненных бойцов травяными сборами, настоями; мазями и ... клизмами. Перевязывал раны, кропотливо осматривал повреждения; легко и успешно вправлял вывихи, накладывал шины.

                Во время диверсионной вылазки, в тыл румынских, оккупационных войск, Егор попал под бомбёжку, получил серьёзное ранение и контузию в сотне метров от входа в лабиринт.

                Марк Фридман, спасая свою шкуру, бросил Богданова истекать кровью.

Однако придя в сознание, старший ветеринарный врач, с большим усилием, достал из вещмешка краюху ржаного хлеба, тщательно перемешал мякиш с щепоткой соли и разжевал во рту.

                Полученную жеваную массу наложил на рану и завязал бинтом. За одну ночь Егор преодолел расстояние в сто метров и укрылся в лабиринте катакомбы, где его утром нашли ... сотрудники НКВД.

                После длительного лечения его с пристрастием допрашивали следователи, что-то копали, пытались расстрелять по законам военного времени. Командир кавалерийского полка дал положительные показания по делу Богданова и привёл фамилии свидетелей.

                Егор впал в депрессию, был осмотрен психиатром, но явных буйных признаков заболевания, угрожающих окружающим, не было выявлено.

                Когда освободили Одессу, Богданов был комиссован по состоянию здоровья на основании заключения военно-медицинской комиссии и уехал в Кузбасс.

                На его малой Родине, в Западной Сибири, полуубогого Егора приютил дальний родственник, Алексей Иванович, работающий сторожем на лесоскладе. Он сделал бывшему ветврачу прописку в своей маленькой лачуге и Богданов стал получать небольшую пенсию по инвалидности.

                Временами Егор выбегал на Транссибирскую железнодорожную магистраль; аккуратно, рядком, на рельсы раскладывал ... металлические пробки и ждал проходящего поезда.

                Летящий без остановки состав своими колёсами где-то сминал, где-то расплющивал металл. Но чаще всего, с лёта, потоком нисходящего воздуха поезд сбивал на шпалы и насыпь щебня причудливые, разноцветные безделушки.

                Егорка собирал сплющенные пробки; рассматривал и выбирал наиболее подходящие, которые уносил с собой в сарайчик. Там гвоздиком пробивал дырочки и, где верёвочкой, где проволочкой привязывал на левую сторону поношенной гимнастерки или шинели.

                Он по-прежнему любил лошадей, но больше, - тянулся к раненым людям, где видел и чувствовал простор для своей ветеринарной деятельности: быть востребованным и пытаться лечить страждущих.